Ричард Пратер - Торговец плотью [= Торговец живым товаром]

Теперь он уже мог разглядеть того, кто перед ним стоял.

Полицейский. Полицейский в форме, которого Тони не узнал.

Или не встречал раньше. Тони снова закрыл глаза и прижал ладонь ко лбу. Ощущение такое, будто прикоснулся к чему-то чужому, твердому и жутко холодному. Еще ребенком, тяжело заболев, Тони впал в бредовое состояние, и ему чудилось, будто он бежит по крошечной земле и она вращается под его ногами, а все живущие на крошечных материках толпами преследуют его за какую-то выходку; он кричит в ночи и понимает, что никто его не слышит, и его сковывает ледяной ужас.

Тогда у него была такая же голова — холодная, влажная и твердая; и сейчас почти тот же детский страх леденит его тело и душу.

Кто-то сильно шлепнул Тони по щеке, и его голова снова взорвалась болью. Тони открыл глаза и посмотрел на стоящего над ним полицейского, затем его мутный еще взгляд начал блуждать по комнате. Все были в сборе. Что произошло? Ему внезапно стало плохо, и он отключился. Сейчас он видел длинного жилистого Фрейма, Джойса с мешками под мигающими серыми глазами, Паджа, Марсо… Был ведь кто-то еще. Где же Шарки?

Тони посмотрел направо и увидел его. Карточный стол был сдвинут, и Тони разглядел Шарки, лежавшего ничком на полу, как-то странно скрючившегося и лишившегося затылка. Тони уставился на труп, ничего не понимая, все еще пребывая в сумеречном состоянии. Через некоторое время он сообразил, что Шарки, по всей видимости, выстрелили в лоб и пуля вырвала затылочную часть его черепа. Тони глянул на стену. В ней виднелось пулевое отверстие, окруженное красной окантовкой с ужасными вкраплениями… Его замутило, закрутило живот, ком блевотины встал в горле.

Он услышал, что коп обращается к нему, спрашивает его, почему он убил Шарки, объявляет, что его отвезут в участок.

В комнате находился еще один полицейский. Мужик в штатском, но Тони без труда распознал в нем копа — новичок, работающий в паре с полицейским в форме. Они в два горла обрушили на Тони поток ругательств. Тот, в форме, саданул кулаком в лицо, и он едва успел увернуться таким образом, что удар пришелся по подбородку и щеке, а не по зубам. У Тони снова потемнело в глазах, и он почувствовал, как вспухают губы.

Он услышал голос Фрейма:

— Похоже, малый просто спятил. Мы играли в покер, и парень пил без остановки. Совершенно неожиданно у него завернулись мозги, и он завопил на Шарки: «Пошел вон… не подпускайте его ко мне». Потом выхватил свою пукалку, которой можно уложить бегемота, и бэмс — прямо в лобешник. Сам же Ромеро хлопается на пол и все, нет его. Наверное, так на него подействовал вид выбитых мозгов Шарки.

Фрейм жутко оскалился, изображая улыбку, и его растянувшиеся губы обнажили кошмарные корешки, оставшиеся от зубов.

— Пойдем, Ромеро, — подтолкнул его коп в форме.

— Послушайте, вы просто спятили. Я никого не убивал. Я тут совершенно ни при чем, — через силу пробормотал Тони.

— Ах ты, жалкое ничтожество! — гаркнул коп. — Вставай!

Тони сунул руку под пиджак и, холодея, нащупал пустую кобуру. Что ж, все правильно, пушки нет. Коп схватил его за руку и рывком поднял на ноги. Тони стоял, слегка покачиваясь, ощущая слабость в подгибающихся коленках. В комнате, словно черт из табакерки, возник Анджело. Тони не слышал, чтобы он стучал, и не видел, как он вошел, но дверь оказалась открытой, а посреди комнаты стоял Анджело.

Анджело огляделся с угрюмым видом, и на его худом лице холодно светились желтоватые глаза. Заметив Джойса, он кивнул ему:

— Спасибо за звонок. Так что тут произошло?

Он бегло глянул на Шарки и тут же сосредоточился на объяснениях Джойса. Потом подошел к Тони и вкрадчиво прошипел: «Дубина стоеросовая! Идиот!» Размахнувшись, ударил Тони по лицу, бросил на него злобный взгляд, отвернулся и подошел к полицейским.

Тони проследил за ним взглядом, сжав губы и прищурившись. Его охватила ярость. Ничего-ничего, в один прекрасный день ублюдок дорого заплатит за то, что распустил лапы.

Анджело негромко переговорил о чем-то с копами, затем они втроем подошли к карточному столу, стоявшему уже в уму комнаты. Тони разглядел на нем кучу купюр, оставшихся там после игры. Анджело сгреб деньги на середину стола и быстро зашуршал ими, словно пересчитывая.

Тони все еще соображал туго, чувствовал дурноту и слабость и снова опустился на диван; он сидел и тяжело дышал ртом, опасаясь, что его вырвет. Прошло несколько минут; Тони услышал, как открывается дверь, поднял голову и увидел — из комнаты тихо, не оглядываясь, выходят копы.

— Вставай, Ромеро, — приказал Анджело.

Тони с трудом заставил себя подняться с дивана.

— Фрейм, отвези этого сукиного сына домой. Джойс, за мной, — распорядился Анджело.

Тони все еще пребывал, по-видимому, в полуобморочном состоянии, его мозг отказывался работать. Фрейм подошел к нему, взял его за руку и поставил на ноги. Анджело с Джойсом вышли, Фрейм и Тони последовали за ним, оставив Паджа и Марсо с безжизненным телом Шарки. В дверях Тони оглянулся на карточный стол — на зеленом сукне ничего не осталось, деньги словно испарились.

Фрейм сел за руль «бьюика» Тони и довез его до дому.

Они не обменялись ни словом. Тони, тихий и пришибленный, сидел в гостиной, пока Мария готовила ему крепкий черный кофе. Ее осунувшееся лицо было озабочено, как никогда ранее, но она не решалась спрашивать его о чем-либо после того, как он велел ей заткнуться и не мешать думать.

Напившись черного кофе и приняв сначала горячий, а потом холодный душ, Тони долго еще лежал без сна, не говоря ни слова, чувствуя, как под его боком беспокойно — тоже не спит? — ворочается Мария. В голове его прояснилось достаточно, чтобы припомнить и расставить по полочкам все случившееся. Судя по всему, Анджело отмазался от копов — в этом нет ничего нового, такое случается каждый день. В данном же случае, как теперь понимал Тони, дело гораздо сложнее, чем кажется. Анджело заплатил за исполнение заранее отведенной им роли.

Тони знал, что не убивал Шарки. Ему явно подмешали какой-то дурман, потом кто-то из присутствовавших игроков взял у Тони его сорок пятый и всадил пулю Шарки в лоб. Тони не сомневался, что полицейские были настоящими и теперь его пушка находится у них. Пушка, которую он купил сам, на которую оформил разрешение и которая — специалисту по баллистике доказать ничего не стоит — является орудием убийства. Этого будет вполне достаточно даже без показаний четырех «очевидцев» преступления.

Итак, Тони Ромеро подставили. Он — убийца. И проделали все классно, вынужден был признать он. «Этот Анджело, этот урод, который материл и бил меня, и пусть я ненавижу его, но чего у него не отнять — так умения обделывать свои делишки, — неохотно признал Тони. — Следует отдать ему должное».

Шарки замочили наглухо и красиво — не отвертишься, навесили убийство на меня. Да чего, собственно, расстраиваться?

Остается лишь восхищаться, как ловко все устроил Анджело.

И учиться.

Тони Ромеро стал человеком Анджело. Поимел его Анджело, поимел, как хотел. Старое нераскрытое убийство Эла Шарки в любой момент может всплыть, стоит только Тони не туда шевельнуть пальцем.

Тони повернулся на бок и заснул.

Собеседование номер пять с Луисом Анджело. Самое ответственное, понимал Тони. Прошлой ночью Шарки перестал быть первым помощником босса. Сегодня вечером… ну что ж, посмотрим. Пока еще ничего не было сказано ни Анджело, ни им самим. Анджело лишь указал ему кивком на ставшее уже ему привычным кресло.

Столь же привычно и знакомо Анджело раскуривал сигару.

Тони следил за ним, ждал, когда тот объявит высочайшее решение. «Нынешнее собеседование может принять несколько иной оборот, — размышлял Тони. — По двум несходным причинам: во-первых, я больше уважаю Анджело; во-вторых, я и ненавижу его больше». Тони решил, что уже достаточно долго лизал зад Анджело.

В конце концов Анджело заговорил:

— Я знал, разумеется, что ты мечтаешь заполучить место Шарки, но не думал, что ради этого ты готов пришить его.

— Вы, как всегда, правы. Я жаждал его места, но не настолько, чтобы всадить ему пулю в лоб.

— Однако ты же прикончил его, разве нет, Тони?

— Да, сэр. Полагаю, пушка, из которой я застрелил его, находится сейчас в участке.

Анджело удостоил Тони одной из своих редких благожелательных улыбок. И даже на мгновение показался не столь холодным и сухим. Вероятно, все дело в изменении формы его малюсенького сморщенного рта.

— Верно, Тони, — продолжал Анджело. — Твою пушку забрали сержанты Эллис и Коуэн. Эллис из отдела по борьбе с проституцией и наркоманией. По случайному стечению обстоятельств с ним вместе оказался Коуэн из отдела по расследованию убийств.

Тони весь напрягся.

— Зачем ты сделал это? Какое у тебя было ощущение, когда ты стрелял в него?